Эпилог и Посвящение

Lawrence Gough, Maître d'Armes AAI

Я не являлся и никогда не претендовал на звание фехтовальщика мирового класса. Однако я был одним из лучших, а в то время - первым фехтовальщиком на шпагах в Ирландии. Это являлось значительным достижением, учитывая тот факт, что в течение пяти лет мне не разрешалось фехтовать ни в одной точке мира.

Фактически в Ирландии я фехтовал только два с половиной сезона: 1965/66 (клуб фехтования «Саль Даффи», англ. Salle Duffy fencing club), 1966/67 (Клуб фехтования Дублинского Университетского колледжа, англ. University College Dublin FC – 6-месячное отстранение от соревнований), 1967/68 (Клуб фехтования Дублинского Университетского колледжа, англ. University College Dublin FC – пожизненное отстранение от соревнований).

Сейчас, когда я вспоминаю, что творила со мной IAFF около 50 лет назад, я по-прежнему не могу понять, как семнадцатилетнего парня могли отстранить от международных соревнований сроком на шесть месяцев за то, что «он отказался признать постановление Президента Ирландской Федерации Любителей Фехтования, тем самым совершив дисциплинарное нарушение. Следует также добавить, что его отказ принять ответственность за совершённые действия и принести извинения расценивается как согласие с подобным поведением».

По ирландскому законодательству того времени я был несовершеннолетним и, соответственно, юридически считался ребёнком. В 1960-е годы (как и сейчас) за действия детей несли ответственность родители. Тот факт, что IAFF потребовала от меня нести ответственность самому, а затем наказала за то, что я этого не сделал, вызывает много вопросов. То, что они требовали и несомненно ожидали от меня, предполагало моё неуважение к собственным родителям и моё ослушание.

Даже спустя все эти годы у меня перед глазами всплывают моменты, которые я до сих пор не в силах объяснить: моменты на соревнованиях, во время тренировок, комментарии или просто многозначные взгляды, - моменты, которые навеки врезались в память.

Например, когда я прошёл все поединки и оказался в числе 8 финальных фехтовальщиков на Национальном Чемпионате Ирландии. Судье (фехтование было без электрофиксатора) было предоставлено слово, хотя он был занят беседой и находился в 15 метрах от фехтовальной дорожки. После его решения я должен был выбыть.

Когда в мои 17 лет ответственный за отбор национальной команды ткнул меня пальцем в грудь, публично заявив, что я «гонюсь за победами» и что мне нужно «взяться за ум».

Когда Секретарь Национальной отборочной комиссии во всеуслышание поставил мне условие, что если я «не изменю своё отношение, то не поеду на Лондонские игры».

Когда я стал свидетелем того, как Президент IAFF навестил спортзал в Earlsfort Terrace Дублинского Университетского колледжа во время тренировок университетского клуба фехтования, - с целью убедиться, что меня на тренировках не было.

Когда в финале Национального Первенства Юниоров я вышел в перебой - и не выиграл: организаторы Первенства, мой противник и судья были из одного клуба. Судья являлся также владельцем этого клуба.

Когда я оказался в числе 8 финальных фехтовальщиков на Ирландском Открытом Чемпионате по фехтованию на шпагах. Судья и мой противник были из одного клуба, к тому же оба входили в Национальную отборочную комиссию. Я возразил против председательства этого судьи, на что имел право в соответствии с правилом FIE 610, § 5. Организаторы Чемпионата (Тринити-колледж Дублина) выразили согласие и попросили судью отступить. Однако судья отказался, и организаторы не стали возражать. Передо мной стоял выбор: покинуть чемпионат или состязаться. Я выбрал состязание и проиграл. Таков был порядок. Другого никто и не ожидал. После вопиющей необъективности со стороны судьи на Национальном Первенстве Юниоров организаторы Ирландского Открытого Чемпионата (Тринити-колледж Дублина) запросили у IAFF разрешения пригласить на Ирландский Открытый Чемпионат беспристрастных зарубежных судей. По словам организаторов, в разрешении им было отказано. Председатель IAFF, К.Т.М.Робинсон, заявил мне, что разрешение было выдано. В то время ходили слухи, что, если будут приглашены иностранные судьи, то ирландские судьи объявят бойкот. И всё осталось без изменений.

Таких «моментов» было ещё целое множество. Для юного подростка такой опыт был обескураживающим и мучительным. Я был юн, наивен и доверчив, я верил в идеалы. С 19 лет я был вынужден тайно встречаться на парковках и в частных садах, чтобы продолжать тренироваться, - мне не разрешалось вступать ни в один в клуб фехтования в Ирландии и со мной не рекомендовалось фехтовать. Те, кто тренировался со мной, сильно рисковали, им мог быть объявлен бойкот. Разумеется, позже я понял, к чему вели все эти притеснения.

В 60-х и 70-х годах ирландские спортивные организации ни перед кем не несли ответственности. Тогда ещё не существовало таких контролирующих органов, как Федерация Спорта Ирландии, Совет Спорта Ирландии или Спорт Ирландии. Министерство по делам спорта было ещё далеко впереди. Сама идея внедрения морального кодекса и принятых норм поведения для детей и молодёжи в спорте была бы воспринята с презрением, а также как личное оскорбление и угроза авторитету тех, кто находился у власти. В ирландском спорте никто тогда не слышал ни о должности инспектора по делам несовершеннолетних, ни о полицейском досмотре.

В 60-е и 70-е годы в Ирландии фехтование являлось не спортом, а бизнесом. «Спорт» контролировался группой людей, которые считали, что распоряжаются частной собственностью.

Я вспоминаю свой разговор о спортивном фехтовании в Ирландии с одним из ведущих политических телевизионных комментаторов, представлявших Ирландию в фехтовании. Ему удалось выразить свою мысль о спорте в удивительно сжатой форме: «Фехтование в Ирландии удивительно местечковое, оно меня больше не интересует». В данном случае он имел в виду то, что называют «молчание маленького городка» или, точнее, «молчание очень маленькой спортивной организации» (110 членов), которой являлась IAFF в 60-е годы. IAFF контролировалась только одним клубом – «Дублин-4».

Я был молод и не встречал такого раньше. Это была культура намёков. Едва различимая, но непробиваемая, как каменная стена. Молчание в действии, скрывающее слишком известные факты и события под маской невежества. Пока основной угрозой служат невинный взгляд и полушёпот, стена растёт и становится всё более непробиваемой.

Когда в 1968 году я крикнул «А король-то голый!», Ирландия была совсем другой страной, нежели сегодня. Многие просто отвернулись со словами «Меня это не касается» или «Я не хочу вмешиваться». Многие услышали мой крик, но, вместо того, чтобы прийти на помощь, просто бросили фехтование – они не хотели быть замешаны во всём происходящем. Сотрудники и члены Совета IAFF ушли в отставку. По сути это создало только ещё большее неравноправие, потому что вакантные должности были заняты личностями, которые изо всех сил ратовали за отсутствие объективности и беспристрастности.

В сентябре 1968 года на меня стал давить груз происходящего. Я отчётливо помню этот день. Помню, во что я был одет и обут. Я шёл вдоль Меррион-сквер по Аппер-Маунт-стрит в сторону церкви Святого Штефана (англ. The Pepper Canister) и вдруг почувствовал, как по неясной причине по моему телу пробежала дрожь. У меня закружилась голова, я не чувствовал ног и стоял как вкопанный, и мне пришлось присесть на ступени одного из георгианских особняков. Я вдруг осознал безвыходность ситуации с IAFF, и мой организм не выдержал. Мне было не по себе от волнения и казалось, что я не справлюсь. Это мгновение глубоко врезалось в мою память. Мне было 19.

К сожалению, Спортивный арбитражный суд (англ. Court of Arbitration for Sport, CAS), находящийся сегодня в Лозанне, ещё не был создан. Если бы этот орган существовал в 1968, я бы обратился туда, и я уверен, что победа была бы за мной.

Когда я был исключён из IAFF, я обратился за помощью к Лорду Килланину, Президенту Международного олимпийского комитета, Почётному Секретарю Олимпийского совета Ирландии (англ. Olympic Council of Ireland, OCI) и Президенту Ирландии. Все они ответили мне, что решения IAFF – дело внутреннее и что помочь мне они не смогут. Лорд Килланин и Олимпийский совет Ирландии посоветовали мне обратиться в FIE.

Совершенно ясно одно: если бы мои обращения за помощью к Шарлю Луи де Бомону и Пьеру Ферри остались без ответа, я бы так и не смог больше фехтовать ни в одной точке мира до конца своих дней. Я бесконечно благодарен им за то, что они не пошли лёгким путём и не закрыли глаза на подлое поведение IAFF по отношению ко мне.

К счастью, у меня хватило мужества осознать, что, после того, как меня не выбрали в олимпийскую команду для Игр в Мехико (1968) и в Монреале (1976) и после моего прочтения уведомления IAFF от 07.02.1976 («Сообщаю Вам, что, по мнению IAFF, ирландское фехтование не заинтересовано в том, чтобы Вы представляли Ирландию на Олимпийских играх в Монреале, вне зависимости от Ваших достижений») мне было пора смириться с поражением и заняться собственной жизнью. У меня отобрали заслуженное место в рядах членов ирландской олимпийской команды фехтовальщиков – и не один раз, а дважды.

Я закончил Университетский колледж Дублина (Национальный университет Ирландии), получив степень бакалавра по английскому языку, истории и математике и добавив ирландский язык в качестве четвёртого предмета в первый год обучения. Я продолжил обучение в том же учебном заведении и получил высший диплом по педагогике (англ. Higher Diploma in Education), а затем сдал тест «Ceard Teastas Gaeilge» в Ирландском Министерстве Образования. В 1971 году в свои 22 года я стал профессиональным учителем средней школы. В 1972 году у меня уже было постоянное место работы: я заключил договор на полную ставку с государственными властями и преподавал в пригороде Дублина Марино. Договор был бессрочный.

С профессиональной точки зрения всё было прекрасно. Но я не мог вступить ни в один клуб фехтования в Ирландии, не говоря уже о том, чтобы фехтовать. Я был пожизненно отстранён. У меня не было лицензии FIE, поэтому я не мог участвовать в международных соревнованиях. Конфликт с IAFF, моё неправомерное и неконституционное отстранение, а также неоправданное и неконституционное изгнание стоили мне пяти лет моей спортивной карьеры. Всё это время мне было запрещено фехтовать, что в результате вынудило меня в 1973 году эмигрировать в Германию. Я покинул родную страну, но сохранил ирландское гражданство.

Я обязан Немецкой Федерации Фехтования (нем. Deutscher Fechterbund, DFB) и Рейнской Федерации Фехтования (нем. Rheinische Fechterbund) за то, что все эти годы их двери были для меня открыты. После 5 лет пустоты (1968-1973) буквально за день у меня появилась возможность фехтовать в Германии 7 дней в неделю. Я занимался у двух квалифицированных учителей фехтования: мэтра Франца Маркса и мэтра Андре Шитекатт. Впервые в жизни я занимался с мастерами фехтования (фр. Maître d'Armes). К тому же, я мог соревноваться, когда и где я хочу.

В 1975 году я впервые познакомился с мастером фехтования (нем. Fechtmeister) Оскаром Адлером, Президентом Немецкой Академии Искусства Фехтования (нем. Akademie der Fechtkunst Deutschlands). В 1982 году я стал первым ирландцем, получившим членство Академии. В 1995 году после завершения двухгодичного курса обучения я стал первым ирландским подданным, получившим в Немецкой Академии Искусства Фехтования диплом Maître d'Armes.

В ходе своей учёбы в Немецкой Академии Искусства Фехтования в 1994-95 годах я написал диссертацию на тему «История развития фехтования в Ирландии с 1933 по 1964 год». С целью помочь моему исследованию газеты «The Irish Times», «Irish Independent», «Evening Herald», «Evening Press», а также многие ирландские областные газеты опубликовали моё письмо, обращённое к бывшим фехтовальщиком с просьбой помочь с материалом. Я не ожидал такого отклика. Со мной связались бывшие члены Совета IAFF, бывшие капитаны клубов и бывший представитель Олимпийского совета и предложили свои архивы с перепиской между членами Совета и сотрудниками IAFF. Я с радостью принял их предложения и был благодарен за помощь и поддержку.

В их сопроводительных письмах встречались такие фразы, как «ирландское фехтование многим Вам обязано...», «единственный ирландский фехтовальщик, добившийся признания за рубежом...», «Поздравляю с тем, что Вы – первый ирландец, «заслуживший» профессорское звание в Académie d'Armes de Allemange», «Вы стали жертвой непрофессионального поведения, и от этого остался неприятный осадок». Всё это очень льстило моему самолюбию в середине 90-х годов, когда мне было 45 лет. Как мне хотелось, чтобы эти слова были произнесены на публике 20 лет назад.

В июне 2011 года во время проведения Европейских соревнований ветеранов фехтования в Энен-Бомоне, Франция, у меня состоялся ужин с Председателем IFF. Это была моя первая встреча с официальным лицом IAFF/IFF за 35 лет. В тот вечер Председатель сказал: «Лэрри, всего этого не должно было случиться».

Я связан с образованием всю свою жизнь: я преподавал в общеобразовательной школе, в частных школах и около 30 лет в Университете Дюссельдорфа. В течение 40 лет я ежедневно имел дело с молодыми людьми. Помимо этого, с 1978 года я обучал молодых людей фехтованию. Я не в состоянии понять, как национальный орган управления по делам спорта мог так жестоко обращаться с 17-летним подростком и злоупотреблять его гражданскими правами, как это делала IAFF. Это было позволено – и это сошло с рук. IAFF действовала вопреки уставу, не принимая в расчёт мои юридические и конституционные права как несовершеннолетнего. Конечно же, в то время эти люди считали, что я должен был «слушаться старших», а некоторые ещё бы добавили: «и тех, кто лучше тебя».

Сегодня, почти 50 лет спустя, когда я вспоминаю всё произошедшее со мной, наибольший гнев вызывает во мне то, что обрушилось на моих родителей и брата: страдание, одиночество и грусть, причинённые самозваными членами Совета IAFF, страдающими манией величия. Все они, так безжалостно поступившие со мной, могли быть добропорядочными семьянинами. И эти же люди не видели ничего плохого в том, чтобы изводить меня, юного мальчишку, а затем молодого человека. То, что эти люди сделали со мной, беспрецедентно для мирового фехтования и, может быть, даже для мирового спорта.

С IAFF у меня были и многие другие столкновения: случай в Турции, отчёт в газете «The Irish Times», угроза Клуба фехтования Университетского колледжа Дублина об отстранении, капитанство в Университетском колледже, статьи в «Хайбернии» и т.д.

Только что, пока я писал эти строки, в новостях сообщили, что Зепп Блаттер (79), экс-Президент FIFA, и Мишель Платини (60), Президент UEFA, отстранены от профессиональной деятельности сроком на 8 лет. Такое решение принял Комитет FIFA по этике. По данным FIFA, Зепп Блаттер перечислил Мишелю Платини в 2011 году два миллиона швейцарских франков за его услуги с 1998 по 2002 год. Комитет FIFA по этике не принял такого разъяснения. Прокуроры назначили обоим обвиняемым пожизненное отстранение от профессиональной деятельности. На это последовал отказ.

79-летний и 60-летний обвиняемые были отстранены на 8 лет. В мои 19 лет IAFF исключила меня пожизненно – и пожизненно аннулировала мою лицензию FIE.

Ни один из участников Дела Гофа не был призван нести ответственность за свои действия. Многие остались в Совете/Комитете IAFF/IFF на десятки лет, некоторые работают до сих пор, 50 лет спустя. Многие по-прежнему на службе IFF.

Это моя история. И я бы её повторил.

Лоренс Гоф
Золинген, декабрь 2015

Посвящение

Я посвящаю эту историю памяти моих любимых родителей, Морейд и Ричарда, а также памяти моего «большого брата» Тони. Их бесконечная поддержка и понимание помогли мне справиться с тем притеснением и бесчеловечностью, с которыми IAFF год за годом, десятилетие за десятилетием старались разрушить мою карьеру фехтовальщика. Я благодарен моей любимой семьей за то, что они научили меня честности и добросовестности и передали мне непоколебимое чувство справедливости.

Состязание на личное первенство по фехтованию на шпагах на Олимпийских играх в Монреале состоялось 22 июля 1976 года, и в тот день отец подарил мне «мою олимпийскую медаль». С его стороны это было выражением гордости за сына и веры в него. Эта медаль – моя самая дорогая спортивная реликвия.

© Christine Gough